Словарь "Human Right Watch", по подсчету исследователей, составляет 12 000 слов. Словарь среднестатистического зека сидящего вместе с Ходорковским составляет 300 слов.
Активист "Солидарности" Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью.
Вот слова, фразы и междометия, придирчиво выбранные ею из всего великого, многословного и могучего русского языка:
1. Быдло.
2. Жить не по лжи! (Выражает, в зависимости от обстоятельств, иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность.)
3. Права человека.
4. Тоталитарный. (По отношению ко всему. Например: "тоталитарный Путин пришел", "тоталитарная рашка", "тоталитарный режим" и т. д.)
5. Чекисты.
6. Политзек. (Политзеки. Например, при встрече с добрым знакомым: "здравствуй, политзек".)
7. Совок. (По отношению к мужчинам не состоящим в "Солидарности", независимо от возраста и общественного положения.)
8. За вашу и нашу свободу.
9. Так победим! ("Так победим" - при походе на пикет. "Так победим" - как видно, в разговоре чекистами при разгоне пикета.)
10. Басманное правосудие!
11. Преступления сталинизма. ((путинизма, медведизма итд. Употребляется как характеристика любых событий.)
12. Пойдем на марш! (Говорится соратникам.)
13. Поедем пикетировать. (Пишется в жэжэшечкеа.)
14. Падение режима (мечтательное).
15. Империя зла/Мордор!
16. Совесть нации/узник совести. (относительно всех правозащитников и борцов.)
17. Оккупант/Оккупанты! (Ирония, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность.)
18. Ценности (по отношению ко всему хорошему)
Оставшиеся в крайне незначительном количестве слова служили передаточным звеном между Эллочкой и представителями Хельсинкской группы и "Мемориала".
Дальше по ссылке - продолжение.
А вот ещё креатив:
Сквозь тернии к звездам.
Некоторое время назад я присутствовал на конференции Human Right Watch в Тбилиси, посвященной незаконной оккупацией территории Грузии российскими оккупантами. Во время перерыва я вышел в коридор Тбилисского университета (где проводилась конференция) и увидел у окна Олега Панфилова, стоявшего с понурым видом. Я очень уважаю Олега – это честный, совестливый и храбрый человек, руководитель Центра экстремальной журналистики. Он всегда пишет объективные, независимые и нейтральные материалы, несмотря на свой статус придворного журналиста Михаила Саакашвили. Панфилов рассказал мне, что с недавних времен его одолевают муки творчества и новые статьи рождаются в больших муках.
После этого я впервые глянул на него заинтересованным взглядом, и во время трехчасового доклада Людмилы Алексеевой о зверствах российской военщины, я не прилежно конспектировал ее речь, а набирал в своем макбуке небольшое пособие для Олега Панфилова. После этого взору экстремального журналиста был явлен плод моей трехчасовой деятельности.